Роскошь как призвание
«Многие наши российские подданные, имея в деньгах нужду, принуждены занимать у чужестранных и у прочих, с несносными великими процентами и с закладными такими, которые против взятья денег в полтора или вдвое стоить может <…>, и от того приходят в убожество и разорение, и дают не токмо по 12, но и по 15 и 20 процентов, чего во всем свете не водится <…>» — такое пояснение сопровождало указ императрицы Анны Иоанновны от 1733 года о правилах займа из Монетной конторы. С этого момента начинается отсчет истории банковского дела в России.
Императрица Анна Иоанновна
Монетная контора не являлась банком в современном понимании слова. Она работала в Санкт-Петербурге с 1727 года и занималась, как нетрудно догадаться из названия, чеканкой серебряных и медных монет. При конторе действовал ломбард для избранных. Приближенный к трону человек мог заложить в нем ювелирные изделия и получить кредит под 8% годовых.
Указ 1733 года установил новые правила займа в конторе: срок — от одного до трех лет, общая сумма — не более 75% от цены заложенной вещи, стоимость кредита — те же 8%. В 1734 году Монетная контора выдала около 400 кредитов, через 20 лет — уже более шести тысяч. Средняя сумма займа составляла около двух тысяч рублей. Российские дворяне постепенно подсаживались на кредитную иглу.
К 1750 году общий долг помещиков перед разными кредиторами составлял 1,5 миллиона рублей. На тот момент дворяне еще жили более-менее по средствам. Поскольку полноценные банки в России пока не открылись, они занимали деньги в Монетной конторе (это было доступно далеко не всем помещикам), у купцов (один из самых распространенных вариантов — приобретение товаров в долг, который можно было и вовсе не возвращать: магазинам часто хватало самого факта закупки дворянином — это использовалось как реклама), друг у друга и, разумеется, у ростовщиков, под считавшиеся огромными 15-20% годовых, то есть под процент, который «во всем свете не водится». Больших кредитов таким образом получить было нельзя, и общая сумма долга формировалась за счет мелких разрозненных займов.
Однако аппетиты должников росли. Дворянам, особенно верхушке, негласно предписывался роскошный образ жизни — таким было требование времени. Им требовался просторный особняк с ухоженной территорией, красивая одежда, дорогая посуда и украшения. В итоге даже состоятельные помещики постоянно страдали от нехватки денег. Труд крепостных был крайне неэффективным, и доход от земли и заводов не покрывал всех нужд. Так, промышленник Николай Никитич Демидов, владевший множеством плавильных заводов на Урале и почти 12 тысячами крепостных крестьян, в 1795 году заработал 596 тысяч рублей. Расходы его при этом составили 1,43 миллиона рублей. Он жил на широкую ногу, ни в чем себе не отказывал, не забывая заниматься благотворительностью и меценатством.
Русский промышленник и меценатНиколай Никитич Демидов
В середине XVIII века дворяне вполне справедливо ощущали себя уникальным сословием, самым важным и нужным государству классом. За исключением императорской фамилии, они обладали самыми большими свободами и возможностями в стране. И именно помещики проявляли наибольшую экономическую активность и были основными потребителями многих товаров и услуг. Они же стали и главными потребителями кредитов.
Расцвет дворянства в России
— XIV век: появился новый класс землевладельцев — помещиков. Они получали наделы за верную службу государю, в основном, военную
— XV век: началось закрепощение крестьян — им позволялось уйти от одного помещика к другому только в Юрьев день, что обеспечивало землевладельца бесплатной рабочей силой практически навсегда
— XVI век: Иван Грозный обвиняет бояр в злоупотреблениях властью. Он берет курс на строительство централизованного государства с опорой на дворянство
— 1649 год: дворяне получают право на вечное владение крестьянами и бессрочный сыск беглецов
— конец XVII — первая четверть XVIII века: при Петре Великом боярство окончательно кануло в Лету. Первый император всероссийский делает дворян опорой режима и освобождает их от уплаты подушной подати
— 1731 год: дворяне получают право собирать подушную подать с крепостных
— 1736 год: дворянам даруют эксклюзивное право на покупку земли и крестьян
— 1754 год: учрежден Дворянский заемный банк
— 1762 год: Петр III подписывает Манифест о вольности дворянства. Документ освобождает их от обязательной военной службы и разрешает свободный выезд из страны
— 1785 год: Жалованная грамота дворянству Екатерины II подтверждает Манифест о вольности и окончательно превращает дворян в привилегированный класс без обязанностей, но с большим количеством прав
Санация Брюса
Финансовые проблемы в Дворянском заемном банке нарастали как снежный ком. В 1779 году началась его санация. Внешним управляющим назначили графа Якова Брюса, занимавшего уникальный пост главнокомандующего в Санкт-Петербурге и Москве. Фактически он был мэром обеих столиц. Брюс выяснил, что бухгалтерские книги в Дворянском банке давно не вели, как минимум с 1770 года. Это делало невозможным установление всех должников. Выявилась растрата на сумму свыше 30 тысяч рублей, а также операции по подложным закладным с «мертвыми душами» — существовавшими только на бумаге крепостными, под которых оформлялись кредиты.
Граф Яков Вилимович Брюс
В 1786 году решили, что банк проще закрыть, чем спасать его. Кредитную организацию расформировали, на ее основе создали Государственный заемный банк, который на деле оставался старым финансовым институтом, обеспечивающим жизнь дворянам, но с новой вывеской. Московский филиал в течение 10 лет после закрытия банка взыскивал долги, в казну удалось вернуть более миллиона рублей. Их снова перераспределили среди помещиков.
Меха для вкладчиков
После восстания Емельяна Пугачева Дворянский банк выступил в качестве фонда восстановления пострадавших регионов. В 1775 году московский филиал обязали раздать кредитов на 1,5 миллиона рублей Оренбургу, Казани и Нижнему Новгороду. Деньги распределили между ними поровну, и в каждом городе открылся свой банк. Основными клиентами, конечно же, снова стали дворяне. В среднем размер одного займа равнялся тысяче рублей, но встречались суммы и больше. Так, промышленник Александр Демидов в Казани получил 25 тысяч рублей. 1,5 миллиона рублей кредитов раздали в первый же год существования региональной сети Дворянского банка.
Кредитная организация предоставляла и услуги денежного перевода. Золотые и серебряные монеты, а также бумажные ассигнации отправлялись по почте. Комиссия была довольно скромной — пол копейки за рубль, то есть 0,5%. А с 1766 года из-за постоянного дефицита собственных средств, кредитное учреждение начало принимать вклады. Поначалу ставка по ним составляла 5-6%, ограничений по срокам не значилось, то есть они были вечными. Такой процент не позволял банку заработать на разнице со стоимостью ссуд и его пришлось понизить.
Но денег на возврат депозитов все равно не хватало, и казна продолжала вливать средства в банк. Чтобы исполнить обязательства банка перед вкладчиками, в 1775 году императрица пошла на крайние меры: она объявила об использовании «комнатной ее величества суммы», то есть начала распродажу своего огромного и роскошного гардероба. В Москве учредили специальную экспедицию по реализации «казенной мягкой рухляди» — мехов царицы. Столичные модницы быстро их раскупили, выручка превысила 280 тысяч рублей, что позволило на время забыть о проблеме вкладов.
Добавить комментарий