Дезинфекция
Фото: newindianexpress.com
«Пандемия научила человечество мыть руки». В этой шутке есть доля правды, такого чистоплотного населения Земля не видела за всю свою историю. Дезинфекторы стали мега популярными, причем в любом виде — салфетки, спреи, жидкости. Многие начали производить собственные смеси на основе спирта и масел.
Не отстают от этого тренда и технологии.
Популярность набирают так называемыедезинфекторные тоннели». Данные сооружения зачастую представляют из себя герметично закрытое помещение, иногда это буквально тоннель, в котором встроены датчики движения, температуры и форсунки с дезинфицирующей жидкостью, которая опрыскивает человека с ног до головы.
Что-то вродебесконтактной автомойки», но для человека.
Еще в начале мая подобные конструкции появились на границе Мексики и США. Водители и пассажиры после пересечения границы с Мексикой должны были выходить из авто и проходить через надутую капсулу, где их «поливали» специальной жидкостью.
Аэропорт Гонконга также внедряет похожие дезинфицирующие машины. К слову, эффективность такого метода не доказана, а в некоторых странах технология и вовсе признана опасной. Согласно заявлению Центра по контролю и профилактике заболеваний США, подобные туннели могут вызывать повреждения кожи, глаз или органов дыхания.
Но, очевидно, что такиеместа стерилизации» будут появляться в местах скопления людей, аэропортах и на границах.
Еще одной популярной технологией дезинфекции стало использование ультрафиолетового излучения для уничтожения вируса. Эффективность технологии также пока не доказана, хотя некоторые исследования подтверждают уничтожение других видов коронавирусов УФ-лучами.
Сегодня на рынке можно найти УФ-боксы для стерилизации мобильных телефонов, ключей и так далее. Вполне вероятно, что в случае ухудшения ситуации такие приборы станут необходимыми для домашнего использования. А, возможно, этот процесс заберут на себя роботы.
Ушел в VR, вернусь не скоро
По словам президента Ассоциации дополненной и виртуальной реальности Екатерины Филатовой, в период самоизоляции отмечается большое количество запросов на коммуникационные форматы — руководителям необходимо здесь и сейчас проводить совещания, согласования объектов, встречи и мероприятия. Освоили видеоконференции, но в виртуальном пространстве куда как нагляднее.
— В этой части нельзя сказать, что есть какие-то единые готовые решения — ни в России, ни на мировом уровне. Они только появляются, и пока этот процесс в динамике: есть спрос — есть возможности, — говорит в беседе с «Известиями» эксперт.
Есть и реальные сложности в этой виртуальной реальности. Как отмечает вице-президент по коммуникациям Wheely Мария Глазкова, технология еще не отточена до идеального состояния. Можно 10 минут пытаться попасть на важную VR-встречу, пару раз перезагружая систему; у кого-то плохое качество соединения; кто-то не может загрузить презентацию.
в4
Фото: ИЗВЕСТИЯ/Сергей Коньков
— А еще часто встречается проблема, которая хорошо знакома любителям компьютерных игр: фигурки некоторых участников парят в воздухе, другие — застревают в текстурах пола, стен или в кресле, не теряя при этом возможности двигаться, — пишет Мария Глазкова в своей колонке на Rusbase.
На некоторых платформах можно загрузить свое фото и создать уникальный аватар, а где-то предлагается достаточно ограниченный выбор персонажей, так что многие участники мероприятия похожи друг на друга, что создает определенные сложности. К неявным, но все-таки проблемам и особенностям VR-встреч, эксперт также относит реальный мир, который внезапно может напомнить о себе подброшенным под ноги собакой мячиком (так что закрывайте двери, бродя в VR-очках по комнате). Кроме того, некоторые участники могут испытывать головокружение. Причем женщины испытывают подобный дискомфорт чаще, чем мужчины. Причины пока неясны.
— Если говорить о бизнес-направлении, то вопросы, связанные с обучением сотрудников, либо удаленные консультации тоже показали свои плюсы даже по сравнению с тем, что было полгода назад, — говорит Екатерина Филатова. — Например, в цехе на региональном заводе собирается оборудование, а в роли консультантов иностранные эксперты, которые фактически не могут приехать в Россию. Раньше стоял вопрос о том, что это дорого и долго, а теперь невозможно. Цех мог бы вообще не запуститься, потому что оборудование не настроено, но его настроили при помощи дополненной реальности.
Эти направления и так развивались, замечает эксперт, но теперь интерес к ним повысился:
«Понятно, что даже если 10 или 11 мая нам всем скажут выходить на улицу и работать, то по факту это не будет означать конец опасной ситуации. Какие-то безопасные технологические решения будут более востребованы на случай, если ситуация повторится либо компания посчитает, что такой способ выгоднее и удобнее и может быть применим в 50% случаев».
Там, где Skype не может решить задачу полного погружения, в СИБУР, например, используют цифровой инструмент «Удаленный эксперт AR» для коммуникации на карантине: сотрудник в специальных AR-очках и камерой на каске в режиме реального времени может показать оборудование коллеге и получить совет или оценку своим действиям. Кроме того, на AR-очки можно отправить рабочие схемы и другую необходимую информацию. Сообщается, что частота использования «Удаленного эксперта» на предприятиях увеличилась в 4 раза.
в2
Фото: sibur.digital
Некоторые компании проводят обучение в условиях самоизоляции на 3D-тренажерах, которые можно запустить на любом цифровом носителе. Как пишет портал «Будущее России. Национальные проекты», подобные тренажеры уже внедрены на газораспределительной подстанции «Мособлгаза».
— Сегодня некоторые промышленные компании уже активно используют подобные решения в своей работе, но вместе с тем такие технологии стали еще более востребованными в сложившейся ситуации, — говорит директор направления «Иммерсивные технологии» компании «КРОК» Илья Симонов. — Недавно мы получили несколько запросов на создание подобных решений для удаленного консультирования от индустриальных компаний.
Виртуальную реальность можно моделировать так, как того требуют задачи: к примеру, построить точную копию цеха завода и тут же, в виртуальных стенах, обсудить все нюансы. Правда, VR-оборудование при этом должно быть у всех участников процесса.
Сервисы для тех, кто сидит дома
Houseparty — это приложение для социальных сетей, в котором могут общаться до восьми человек. При этом вы можете запустить сразу несколько групповых видеочатов и перемещаться между ними — как будто с одной вечеринки на другую.
В чаты можно добавлять друзей из Facebook и Snapchat. Во время групповых чатов все участники могут знакомиться и общаться друг с другом в личке. А еще в приложении есть игры, в которые можно играть с друзьями онлайн.
С февраля по март число загрузок приложения выросло почти в десять раз: со 130 тыс. до 1 млн, а число новых пользователей — до 50 млн. К концу марта, по данным Medium One Zero, Houseparty вышло на 1 место по загрузкам с Apple iStore в Австралии, Канаде и Великобритании, обогнав Zoom. Разработчики отмечают, что их приложение, в отличие от Zoom, надежно хранит данные и не было замечено в утечках.
В мае в приложении прошла трехдневная онлайн-вечеринку In The House с участием Алиши Киз, Кэти Перри, Джона Ледженда, Снуп Дога, Нила Патрика Харриса («Как я встретил вашу маму»).
Watchworthy — приложение, которое работает как рекомендательный сервис на основе алгоритмов. Оно анализирует, какие сериалы вы смотрите на разных стриминговых платформах и советует те, что могут вам понравиться.
Ролик о том, как работает Watchworthy
Приложение HearMe.App — это что-то вроде телефона доверия онлайн. Оно подойдет тем, кто нуждается в чутком собеседнике, с которым можно поговорить о чем угодно. Можно выбирать заданные темы или общаться в свободном режиме. На звонки отвечают волонтеры, которые прошли специальную подготовку. Общение происходит на английском.
W1D1 — приложение от российских разработчиков. Оно каждый день дает творческие задания с отсылками к работам художников. Например, нарисовать автопортрет с закрытыми глазами или сфотографировать сюжет с тенями. Результатами можно анонимно делиться с другими пользователями. Главная цель — отвлечься от повседневной рутины и побудить к творчеству, даже если вдохновения совсем нет.
Quarantine Together — приложение для знакомств для тех, кто сидит в самоизоляции или на карантине. Каждый день оно спрашивает, помыли ли вы руки? Если да, то вы сможете пообщаться в чате с другим пользователем. Если спустя 15 минут вы все еще на связи, вам предложат перейти в видеочат. В другое время нам бы и в голову не пришло проходить подобные квесты, но когда заняться особо нечем — почему бы и нет?
Желающих воспользоваться оказалось так много, что создатели запустили лист ожидания.
Лидер на рынке APM-решений
Подобный комплексный подход как раз и обеспечивает решению AppDynamics первые места в профильных рейтингах. Аналитики Gartner в одном из отчетов прошлых лет называли весомыми причинами успеха APM-разработчика стремление к тотальному и сквозному мониторингу сети и происходящих в ней событий, а также растущую степень автоматизации сервисов.
В первую очередь, такие технологии востребованы в организациях с высоконагруженными бизнес-критичными приложениями, завязанными на конечном пользователе. По нашим наблюдениям, чаще всего интерес проявляют организации в банковском и страховом сегментах, e-commerce, ритейл, телеком-отрасли, авиационной сфере. Например, решения AppDynamics внедрены на американской бирже NASDAQ, в Citibank и авиакомпании Emirates, у сотового оператора Vodafone и гиганта мирового авторынка BMW.
На отечественном рынке решением AppDynamics успешно пользуются крупнейшие страховые компании, банки, телеком-операторы, ритейлеры и авиакомпании. Например, весной этого года один из крупнейших региональных банков России — «Санкт-Петербург» — начал сотрудничество с AppDynamics для реализации долгосрочной программы цифровой трансформации банковских продуктов. Об этом ранее редакции CNews рассказала в интервью Екатерина Алексеева, вице-президент по ИТ банка «Санкт-Петербург». Банк «Санкт-Петербург» интегрировал единую платформу мониторинга и аналитики программного и аппаратного обеспечения для улучшения качества клиентского обслуживания.
Банк «Санкт-Петербург» начал сотрудничество с AppDynamics для реализации программы цифровой трансформации своих продуктов
«AppDynamics помогает нам получать сквозной мониторинг всех наших приложений и элементов инфраструктуры. Теперь у нас есть возможность видеть бизнес-процессы от фронтэнда до бэкенд-сервера в режиме реального времени и отслеживать транзакции на уровне кода. Фактически, теперь мы можем точно определить корневую причину, вплоть до строчки кода или конкретного запроса в базу данных. Это значительно сокращает время, необходимое для решения возникающих проблем», — отмечает начальник управления мониторинга и реагирования банка «Санкт-Петербург» Алексей Тутуков.
Не так давно Cisco объявила о своем намерении приобрести ThousandEyes, что должно помочь AppDynamics еще больше автоматизировать свои ключевые решения для существующих и будущих клиентов, а также расширить компетенции в части глубокого понимания сетевых и интернет-процессов.
- Короткая ссылка
- Распечатать
Посткультура: неафишируемая скрепа глобализации: место в новом мире
Культура всегда была одной из главных парий глобализации, что отчасти было верно. Зажатая между шоу-бизнесом и элитарностью, она была обречена, сохраняя глобальность доступа, становиться все более «нишевой», сегментированной по социальным (а фактически потребительским) нишам. Главной проблемой была глубокая, фактически неразрываемая без значительных и трагических последствий вписанность культуры в экономический контекст, подразумевающий как минимум три важнейших обстоятельства.
1. Космополитичность, причем англоязычная, хотя ее и было бы неправильно отождествлять только с американоцентричностью. Но все же забавно, что большинство исполнителей на пресловутом конкурсе «Евровидение», пели на английском языке, который является естественным — даже не государственным, а естественным — только для одной страны Европы.
2. Усредненность к нижнему сегменту, поскольку его коммерческое значение росло, что, вероятно, стоит соотнести не только с отказом от «классического» образования, но и с утратой западной родовой аристократией статуса «главного заказчика» в сфере культуры.
3. Доминирование принципа «максимизации охвата», в чем как в капле воды отразилось искаженная (а в действительности извращенная) ленинская фраза «искусство должно быть понятно народу», вместо «понято народом». А это означало, что доминирующим фактором при создании культурного произведения становился формат, доступный (как в технологическом, так и в духовном смысле) максимально широкому числу «потребителей», хотя, вероятно, на завершающих стадиях развития прежней версии глобализации кавычки были уже излишни.
В сфере глобального социокультурного развития возникала сложная диалектика, которая не могла не завершиться кризисом. С одной стороны, высочайшая степень встроенности культурного процесса в социально-экономическую систему подразумевала упрощение культурного процесса в первом приближении и сегрегацию — во втором. Разделение на «шоу-бизнес» и «подлинную культуру» стало не столько социальным, сколько имущественным классификатором. С другой стороны, сохранение некоего актора или отдельного артефакта в культурном мейнстриме совершенно не предполагало социальной вовлеченности, социальной значимости.
Оставался, правда, вопрос, насколько то, что предлагалось потреблять в глобализированном мире, оставалось бы культурой даже не в классическом, но в «индустриальном» понимании этого термина: артефактами, существующими на грани утилитарности, апелляции к некоей традиции (хотя бы и в форме ее отрицания) и инвестиционности, то есть наличия у артефакта некоей флюидной стоимости, непредсказуемой и очень контекстной, зависящий от времени и обстоятельств этого времени? Как, например, мы наблюдали дикие скачки цен на картины Ван Гога и многомиллионные продажи картин художников-абстракционистов, главная ценность которых была в наличии подписи. Конечно, мы имели дело с некими артефактами, относимыми глобализационным мейнстримом к сфере культуры, постепенно расширяя спектр того, что в принципе могло культурой считаться. Но оставляя в стороне вопрос, кто и как определял этот культурный мейнстрим, все более напоминавший торговлю нефтяными фьючерсами, отметим, что социальные тенденции периода поздней глобализации создавали практически реализуемую перспективу формирования непересекающихся культурных архетипов.
Конечно, ситуация развивалась по более сложной траектории, нежели противопоставление «виртуальная», вернее виртуализированная культура (и в целом социокультурная среда) для бедных и большей части среднего класса — и доступ к традиционной, если хотите очной культуре для верхней (некредитной) части среднего класса и сужающейся прослойке богатых и сверхбогатых людей. Эта схема была относительно стройной и постепенно позволяла превратить классическую культуру в удел элитариев, оставляя другим слоям социально вовлеченного общества некое меню, где главными позициями были виртуализированные суррогаты реальных культурных артефактов.
Но появились нюансы.
Роботизация
Фото: hindustantimes.com
Пандемия ускорило то, чего боялась добрая половина человечества — активное внедрение искусственного интеллекта во все сферы жизнедеятельности человека. Роботы уже не воспринимаются, как что-то чужеродное, например, в сфере доставки.
Во многих китайских городах и аэропортах уже можно встретить робота, который проверяет температуру проходящих мимо людей. В больницах роботы доставляют пациентам с COVID-19 еду.
Огромный бум на роботов происходит в сфере туризма и отдыха. Круизные компании внедряют роботов-стюардов и роботов-барменов, некоторые гостиничные системы тестируют роботов-рецепшионистов.
И если до пандемии такие машины делали безликими, — сейчас вирус толкает на создание виртуальных человекоподобных консьержей, которые будут восприниматься людьмикак люди». Технологии создания нужной мимики и эмоций уже активно тестируются.
COVID-19 и социальное дистанцирование сильно ударили по сфере обслуживания, и именно эта сфера первой пройдет через четвертую промышленную революцию и внедрит ее блага на постоянной основе.
Как взять в долг в МФО: варианты подачи заявки
Трансформация event-индустрии
Впрочем, нет необходимости выбирать между онлайном и офлайном — и тот, и другой формат обладает рядом неоспоримых преимуществ. И когда ограничения пропадут, организаторы мероприятий смогут оперировать еще более полным набором инструментов, чем до пандемии. Тогда и начнется самое интересное.
Будущее event-индустрии — за гибридной моделью, offline to online to offline. Она сохранит все то, что ценится в очных мероприятиях, а виртуальная надстройка будет только расширять аудиторию и добавлять впечатлений благодаря богатому набору инструментов. Онлайн-зеркало программы с интерактивным функционалом станет обязательной частью любой профессиональной конференции. Спектакли будут дополнять игровыми элементами на виртуальных платформах.
У участников мероприятия должен быть выбор — присутствовать на площадке или присоединиться на расстоянии с помощью ставших привычными онлайн-инструментов. Не все готовы в равной степени вовлекаться и с головой погружаться в процесс, особенно в эпоху социальной дистанции. Поэтому гибридная модель будет развиваться и выполнять свою основную функцию — дарить новый опыт и эмоции, при этом учитывая особенности разных сегментов аудитории, их потребности и возможности. Какими именно будут эти мероприятия — покажет время. Но нас точно ждут неожиданные решения и новые жанры, расширяющие представления об организации событий.
Социокультурная многовекторность как реальность виртуального мира
Вместо вполне понятной и в определенном смысле логичной, хотя и почти откровенно социал-дарвинистской схемы появилась гораздо более сложная и опасная для мира глобализации конструкция социальных моделей.
С одной стороны, развивалась и укреплялась виртуальная культура «для бедных», построенная вокруг максимального упрощения доступа к цифровым интегрированным коммуникациям, где пресловутая «стоимость доступа» постоянно падала и сокращались политические — проще говоря, цензурные — ограничения.
С другой стороны, социокультурная среда для элиты если и сложилась, то не проявила себя до начала пандемии как полноценная социальная парадигма. Трудно сейчас дать точный диагноз, почему так произошло, но, вероятнее, всего, главным идентификатором принадлежности к «элите» была приверженность именно глобальным «ценностям», вернее набору регламентирующих постулатов-символов («гендерное равенство», «толерантность», «репрезентативная демократия» и проч.), не предполагавших никакого культурного наполнения, только поведенческое.
Но вопреки авторам «двоичной» модели развития социокультурных отношений появился и «третий путь». И он, как представляется, был самым опасным. В процессе бурных событий «арабской весны» и последующей борьбы с террористическими формированиями мы наблюдали, и не только в регионах, охваченных вооруженным противостоянием, поначалу спорадическое, а потом системное — в исламистских протогосударствах Среднего Востока — возникновение архаизированных социокультурных моделей (в том числе основанных на модели гибридной трофейно-исламской экономики), реализованных не только в социальном пространстве (как это происходит с сектами), но и в географическом. Опыт исламистских протогосударств доказывал принципиальную возможность обратного развития, поскольку социальная модель архаизации (не только частичная, как в хомейнистском Иране сразу после исламской революции 1979 года, а полная) была реализована в географическом пространстве, относившимся к государствам (Сирия, Ирак), находившимся на индустриальной фазе развития и прошедшим (в отличие, например, от Саудовской Аравии и ряда государств Персидского залива) несколько фаз социальной модернизации.
Попытки формирования исламистских протогосударств доказали возможность существования архаизированных общественных систем в условиях глобализированного информационного общества и активного использования ими систем коммуникации в своих интересах. Более того, пример архаизации как модель организации социокультурного пространства доказала свою относительную привлекательность для жителей стран с развитыми социокультурными системами, построенными на принципах радикального западного либерализма, и возможность построения анклавных, но реализованных в географическом пространстве систем подобного рода (Лондон, «большой Париж», Брюссель и проч.).
Но главное, эти архаизированные системы имели собственную культурную надстройку, включая эстетику, вполне успешно и отчасти даже привлекательно (насколько привлекательными могут быть антисистемные культы) развивавшуюся, хотя и в специфических форматах. Мир, нацеленный на дальнейшую модернизацию, столкнулся с конкуренцией архаичности по всему пространству социокультурных отношений. И даже там, где считалось, что это направление вторично. Например, в системах социальной интеграции или упомянутой выше эстетике, заменявшейся упрощенными системами визуальных образов, в которых все большую роль играло насилие.
Столкновение цивилизаций впервые начало приобретать социокультурный аспект, к чему глобализированный мир оказался явно не готов.
Но тут пришел коронавирус.
Онлайн‑образование
Обучение через интернет — тренд последних лет. Удобно, когда не нужно ехать к репетитору английского через весь город или можно получить профессию, сидя на родном диване. В Сети множество курсов на любую тематику — от рисования до физики. Пандемия добавила к числу онлайн‑учеников тех, кто решил узнать что‑то от скуки или рискует в кризис потерять профессию.
Что будет дальше
Вероятнее всего, после снятия ограничений все будут чувствовать себя немного школьниками на пороге летних каникул. Захочется выбежать из четырёх стен на волю, сжечь дневник и никогда больше не возвращаться к учёбе. Но спустя какое‑то время опять захочется (или придётся) узнать что‑то новое. И возвращаться к онлайн‑курсам будет гораздо проще, чем подступаться к ним с нуля.
Приложения для борьбы с вирусом
Covid Symptom Study — совместная разработка медицинской компании Zoe Global, Массачусетской больницы общего профиля и Университетского колледжа Лондона. Это приложение, в котором можно отмечать симптомы и вовремя определять потенциальную инфекцию.
Чтобы диагноз был максимально точным, авторы провели исследование среди 2,5 млн жителей США, Великобритании и Швеции: в течение месяца они сообщали о своих симптомах. За основу берут самые надежные признаки — потеря обоняния и вкуса, постоянный кашель, усталость и потеря аппетита. Также учитывают количество симптомов, пол, возраст, хронические заболевания.
В итоге приложение помогает не только распознавать признаки инфекции с точностью 80%, но и следить за ее распространением. На основе полученной информации органы здравоохранения рекомендуют пациентам соблюдать карантин еще до того, как придут результаты тестов. В будущем приложение поможет выявлять вспышки инфекций в городах, чтобы максимально быстро направлять туда лекарства и оборудование.
HowWeFeel — еще одно приложение, которое оценивает симптомы. Отличие в том, что все данные здесь анонимны и отправляются в исследовательские и медицинские центры для анализа.
Над проектом работают десятки ученых и медиков из MIT, Гарварда, Стэнфорда и других американских вузов и научных лабораторий. Они надеются, что полученные данные помогут в поиске эффективного лечения для больных COVID-19, а также борьбе с распространением инфекции. На пике пандемии тестов на коронавирус может не хватать, и тогда можно бросить все силы туда, где риск самый высокий.
Видео о проекте HowWeFeel
В Польше работает приложение ProteGO Safe, выпущенное при поддержке Министерства цифровых технологий. Оно предоставляет информацию о количестве зараженных коронавирусом в определенных местах, а также отслеживает контакты инфицированных. Как только пользователь узнает, что у него нашли COVID-19, он сможет анонимно оповестить всех, кто с ним контактировал — при условии, что они тоже пользуются приложением.
Подобный сервис начали разрабатывать британцы, под руководством Национальной службы здравоохранения на острове Уайт. В нем пользователи также смогут отмечать симптомы COVID-19, а приложение будет отслеживать контакты с зараженными. Оно также экономит заряд батареи, подключаясь к Bluetooth в энергосберегающем режиме. Свои разработки в этой области ведут Франция, Германия, Норвегия, Исландия, Япония, Австралия, Сингапур. Некоторые приложения разработаны как раз на базе объединенного API. Европейская комиссия выпустила специальные инструкции для подобных сервисов, чтобы защитить данные и права пользователей.
Такие приложения вряд ли станут массовыми: когда пандемия сойдет на нет, люди потеряют к вирусу и симптомам всякий интерес. Но разработчики надеются, что сервисы помогут хоть немного сдержать последствия снятия карантина и ограничений.
Добавить комментарий